Как заявил Михаил ТРЕПАШКИН во время беседы со своим защитником Сергеем КУЗНЕЦОВЫМ, первоначально администрация СИЗО-1 мотивировала необходимость помещения заключенного в одиночную камеру интересами его личной безопасности и возможностью в спокойных условиях готовиться к предстоящему судебному процессу. По этим причинам ТРЕПАШКИН первоначально дал письменное согласие на свое содержание в камере-одиночке.

Однако, позднее выяснилось, что ТРЕПАШКИН будет вынужден находиться в том помещении, где ныне содержатся лица, осужденные к пожизненному лишению свободы, в камере, где ранее дожидались исполнения приговора преступники, приговоренные к расстрелу.

Как пишет Михаил ТРЕПАШКИН, в отношении которого решение о переводе в колонию общего режима еще не вступило в законную силу, условия его содержания мало чем отличаются от условий пребывания узников фашистских концентрационных лагерей: он лишен остро необходимых ему для поддержания жизни медикаментов, лишен свежего воздуха, дневного света, нормальной пищи и воды, ежедневных прогулок, в камеру также не поступают газеты, отсутствуют радио и телеприемник.

При этом сотрудники администрации оказывают на ТРЕПАШКИНА сильное психологическое давление, заявляя, что им уже известно решение предстоящего суда, и предостерегают его от написания каких-либо жалоб и обращений, угрожая, что в противном случае он будет осужден за клевету в отношении администрации и руководства ГУФСИН РФ.

Защитник Сергей КУЗНЕЦОВ, трижды встречавшийся с ТРЕПАШКИНЫМ за прошедшую неделю, так отмечает резкое ухудшение состояния его здоровья, усталость, истощенность и психологическую подавленность:

"Совершенно черное лицо и глаза человека, приговоренного к смерти".

---