Указом Президента Дмитрия Медведева от 6 сентября 2011 года его полномочный представитель в Уральском федеральном округе Николай Винниченко, проработавший на этом посту с декабря 2008 года, переведен на аналогичный пост в северо-западный федеральный округ, где он собственно и начинал свою политическую карьеру, стремительно проскочив должности:

прокурора Московского района Санкт-Петербурга, заместителя прокурора Санкт-Петербурга,

главного федерального инспектора по Санкт-Петербургу аппарата полномочного представителя Президента России в Северо-Западном федеральном округе,

прокурора города Санкт-Петербурга,

директора Федеральной службы судебных приставов – главного судебного пристава Российской Федерации.

Меня тут спрашивают: не является ли отъезд Винниченко с Урала к себе в Санкт – Петербург свидетельством возможного сворачивания политических репрессий в Екатеринбурге и, соответственно, основанием для моего безопасного возвращения в страну?

Во-первых, перевод Винниченко, однозначно, является его повышением по службе: северо–западный округ со столицей федерального статуса в Санкт-Петербурге – неизмеримо более весомый субъект РФ и неизмеримо более важный объект для проведения политических манипуляций накануне важнейших для политической элиты выборов конца 2011 - начала 2012 годов.

Во-вторых, какую-либо оценку, негативной или хотя бы критической – его действий в Екатеринбурге кем-либо из высших должностных лиц государства также дано не было.

Следовательно, можно придти к выводу, что его приемник в Екатеринбурге, за время своего заместительства хорошо освоивший тактику и механику приемов разгрома политической оппозиции, - т.е. то, чем именно занимался Винниченко все время своего нахождения в уральской столице, - будет вынужден следовать уже принятому и одобренному сверху направлению движения.

Еще важнее то, что екатеринбургская практика, хорошо освоенная и усвоенная Винниченко и его последователями в самое ближайшее время будет перенесена как в Петербург, где до сих пор сильны позиции «Яблока», «Стратегии 31» и «Другой России», так и в другие регионы, где еще чудом сохранились демократические и, хоть сколько-нибудь, оппозиционные властям ресурсы.

Другими словами, считать, что отъезд Винниченко свидетельствует о смягчении политического режима и прекращении практики как уголовно-судебных преследований, так и откровенно силового давления и внесудебных расправ, никаких оснований нет.

Замечу, что один из главных советников Николая Винниченко все время его нахождения на посту уральского полпреда является в прошлом известный политолог и опытнейший, охотно привлеченный во властные структуры, политтехнолог–практик – Илья Горфинкель, который еще в сентябре 1999 года дал мне потрясающее по своей откровенности интервью о методах разгрома оппозиции, в котором сделал основной упор на уголовно – судебное преследование внесистемных оппозиционных лидеров, являющихся, по мнению властей, дестабилизирующими факторами региональной политики.

Вне всякого сомнения, первым практическим воплощением этой теории стало дело Алексей Никифорова, разместившего напротив екатеринбургской приемной «Единой России» плакат «Хватит Путина», и мгновенно приговоренного свердловскими судами к заключению сроком на один год по ч.2 ст. 282.2 УК РФ - «Участие в деятельности экстремистской организации».

Впрочем, столь грубое политические ангажированное обвинение и заведомо неправый суд сыграли, скорее, против своих организаторов, поскольку, повсеместно привлекли к себе повышенное внимание, и никак не снизили общественную активность оппозиции в Екатеринбурге. Наоборот, наметились чрезвычайно опасные для властей тенденции к консолидации ранее никак не пересекающихся политических сил и привлечение к активной деятельности все увеличивающегося количества студентов екатеринбургских вузов.

Совершенно иная тактика была применена в уголовном деле Алексея Соколова, и, очевидно, была позднее признана достаточного эффективной и рекомендованной к дальнейшему применению и использованию.

Арестованный 13 мая 2009 года Алексей Соколов по показаниям уже осужденных лиц, давно находящихся в заключении, был обвинен в соучастии в грабеже и приговорен к 4 годам лишения свободы.

Удивительным образом этот же механизм «использования показания лиц, находящихся в заключении или под арестом», был успешно применении позднее в деле Сергея Дубинкина, бывшего председателя областного пенсионного фонда, демонстративно арестованного накануне смещения со своего поста губернатора Эдуарда Росселя, давно и глубоко симпатизировавшего Дубинкину; а также в деле арестованного совсем недавно Виктора Контеева, заместителя мэра Екатеринбурга, явно павшего жертвой интриг вокруг своего недавнего патрона, ставшего неугодным федеральным властям, Аркадия Чернецкого, очевидно, неудачно занявшего чье-то место в Совете Федерации.

Развитие этой же схемы – когда у властей нет достаточной возможности или времени искать каких-либо «подельников» среди заключенных - было опробовано в явно провокационном деле яркого екатеринбургского оппозиционера, лидера местного «Яблока» и депутата городской Думы Максима Петлина. В каком-то смысле это было своего рода высоко технологичным прорывом, поскольку, основным доказательством вины Петлина, якобы, вымогавшего деньги у руководителя строительной компании города, стало любительская видеозапись скрытой камеры, сделанная вне каких-либо процессуальных рамок и, несодержащая хоть какой-либо доказательной базы.

Характерно, что точно такая - же «поддельная» и явно постановочная видеозапись была использована как основание для недавнего повторного ареста депутата Петлина, только в этом случае выводы суда вышли далеко за рамки здравого смысла: Максим Петлин на этой записи вообще не присутствует и ничего вообще не говорит, зато, присутствует некий человек в черном, который от имени, якобы, Петлина угрожает пистолетом одному из руководителей строительной компании.

Безусловно, что в любом другом демократическом суде такое бездоказательное видео никак не могло служить доказательством, принятым судом, и никак не послужило бы для ареста обвиняемого.

И, наконец, показательное возбуждение уголовное дела о клевете, по звонку прокурора Юрия Пономарева в отношении активистов Евгения Легедина и Игоря Коныгина, заявивших на одном из митингов в Екатеринбурге о том, что этот самый прокурор Пономарев покрывает преступников, фабрикующих уголовные дела против неугодных властям лиц.

Другими словами, все перечисленные дела свидетельствуют о том, что у властей, отвечающих за зачистку «политического поля» наработан следующий арсенал средств, достаточных для того, чтобы посредством уголовно – судебных механизмов разгромить практически любую внесистемную оппозицию, открыто выступающую в общественно - политической сфере Уральского региона:

- Возбуждение уголовных дел по ст. 282 1, 2 УК РФ, называемыми антиэкстремистскими, но признанными в международно-правовом сообществе «политическими» и подлежащими незамедлительной отмене;

- Возбуждение по любой криминальной статье УК РФ, основанных на показаниях лиц, находящихся в заключении, и потому охотно дающих необходимые властям показания;

- Использование любой процессуально юридически несостоятельной видео или аудио записи, положенной в основание обвинения против неугодного властям активиста по любой уголовной статье;

- Фактический запрет под угрозой возбуждения уголовно дела по «клевете» – на критику и оценку деятельности практически любого должностного лица силовых или административных структур действующей власти.

В общем, полпред Винниченко вместе со своими высокополиттехнологическими советниками проработал на Уральской земле весьма плодотворно и интенсивно, за время своего руководства судебно–силовыми структурами не просто разгромив, запугав и обескровив хоть сколько-нибудь значимую оппозицию, но, создав мощный, эффективный, полнофункциональный и абсолютно неправовой механизм, пригодный для использования практически в любом регионе России.