ПРЕДИСЛОВИЕ

         Легко предвижу, что некоторые читатели отнесутся к моему рассказу с недоверием, скажут: это уж слишком, это он выдумал, этого быть не может. Не буду спорить, может или не может, но должен сказать совершенно определенно, что я ничего никогда не выдумываю.
         Я рассказываю только о том, что сам видел своими глазами. Или слышал своими ушами. Или мне рассказывал кто-то, кому я очень доверяю. Или доверяю не очень.
         Или очень не доверяю. Во всяком случае, то, что я пишу, всегда на чем-то основано...

         Владимир Войнович. Москва 2042



В отличие от орденоносного "писателя-генсека", который, как известно, "на войне дневников не вел", и в отличие от проницательнейшего писателя-диссидента, тридцать лет тому назад выпустившего насквозь придуманный роман, который, тем не менее, с каждым годом, и все более уверенно, воплощается уже в нашу совершенно фантастическую гиперреальность, я - на своей персональной стосемидневной "гивоно-ницано-израильской" войне - свой дневник не только вел, имел и умудрился сохранить его в относительной целости и сохранности, но и мои описания и свидетельства совершенно достоверных и состоявшихся в конкретном месте и в конкретное время событий, через каких-то пару-тройку месяцев - самое большее, через полгода-год, - уже и мне самому представляются не только иллюзорными, фантастическими или вовсе никогда не существовавшими, но и весьма далекими от привычных нам представлений, ожиданий и реалий сегодняшней жизни и уж совершенно точно лишенными какого бы то ни было здравого образа и смысла, что на языке моих добрых и недалеких (от меня) британских друзей звучит, то есть могло бы звучать (как если бы я вдруг среди них оказался) как "out of common sence..."

На этих страницах я сознательно уклоняюсь от изложения тех поводов, причин и оснований, которые заставили меня весьма поспешно и, как следствие, довольно неуклюже покинуть Россию, однако, замечу, что вопрос этот так или иначе, пусть косвенно, но неизбежно будет подниматься в тех или иных местах моего не очень связного и хронологически непоследовательного повествования, что именно и заставляет меня в самом его начале, в виде как бы камертона, разъяснить несколько главных и основных для меня положений.

Во-первых, я никогда не имел и не имею цели нанести какой-либо репутационный ущерб Израилю - стране, к которой я всю жизнь испытывал необъяснимое влечение и которую покинул с буквально рваной раной в сердце...

Как следствие, всех обвиняющих меня в антиизраильских, юдофобских и антисемитских настроениях и высказываниях я уже не раз посылал по известному адресу, что и намерен делать впредь.

Во-вторых, сегодня, по прошествии года после достаточно хорошо известных в свое время всех этих событий, я вынужден вернуться к нескольким своим ранее высказанным сентенциям, еще раз подтвердить их и,- в случае возникшей необходимости,- разъяснить их чуть более подробно.

Мой четвертьвековой правозащитный опыт заставляет меня настаивать на необходимости четкого разделения таких понятий, как "страна" и "государство", "народ" и "власть", "общество" и "элита".

Понятия, которые многие и с весьма большой выгодой для себя сознательно путают и смешивают, представляя дело так, будто бы любая критика властей есть выпад против интересов общества, а любая претензия к тому или иному государственному служащему, будь она более чем обоснованная и основательная, является непереносимым оскорблением и унижением всей страны и ее народа.

Это разделение тем более справедливо и настоятельно необходимо, когда гражданин одной страны и представитель одного народа - в силу случившихся с ним обстоятельств - подвергает наирезчайшей критике власть и политику другого государства, одновременно оставаясь для этой страны другом, сохраняющим искреннее уважение к историческому, культурному, религиозному ее наследию, менталитету и характеру ее народа.

Поэтому, по прошествии года - времени вполне достаточного, чтобы счастливо уклониться от обвинений в скоропалительности выводов, горячности высказываний, необъективности оценок и желании свести с кем-то счеты - я должен еще раз подтвердить нескольких ранее сделанных мной заявлений.

Да - и сегодня я обращаюсь к российским туристам с призывом воздержаться от посещения государства Израиль, пока юридическая, административная и судебная практика этой страны не будет приведена к общемировым стандартам и формам, большая часть из которых выполняется, насколько мне известно, даже в нынешней пропутинской судебной России.

Да - я утверждаю и сегодня, что Израиль – это прекрасная страна и замечательный народ, но бандитская власть и преступное государство, на доказательство чего, собственно, и направлены все мои усилия в непривычной для себя роли мемуариста.

Да - я утверждаю и сейчас, что, осознав тот юридически-правовой тупик, в который они сами себя загнали, власти Израиля,- в период с 23 октября по 10 ноября 2011 года,- планировали, организовывали и начали проводить мое физическое уничтожение, которое не смогло осуществиться исключительно по независящим от них причинам и только по воле чрезвычайно удачно сложившихся для меня обстоятельств.

И, конечно, да - я подтверждаю: Израиль никогда и никому не выдает беженцев.

Израильские власти никого не выдают.

Они их убивают.

Сергей Кузнецов
Тбилиси
5 июля 2012