Вчера бывший подполковник ФСБ Александр Литвиненко и писатель Юрий Фельштинский по телемосту из Лондона выступили перед общественной комиссией по расследованию терактов в Москве осенью 1999 года. Они огласили сенсационные показания Ачемеза Гочияева, которого спецслужбы разыскивают за организацию терактов. Подозреваемый Гочияев подозревает, что спецслужбы сами эти теракты и организовали.
В зале отеля "Балчуг Кемпински", где должен был состояться телемост с Лондоном, негде было яблоку упасть. Комиссия по расследованию терактов под руководством правозащитника Сергея Ковалева явилась в полном составе. Журналисты, толкая друг друга, протискивались поближе к экрану. Кто-то, пытаясь пронести над головой стул, задел люстру и разбил один из плафонов. Осколки посыпались на голову телеоператора. "Это стул Патрушеву несут",– пошутил правозащитник Борщев. Директора Федеральной службы безопасности действительно ждали, но не очень. Правозащитники и депутаты, работающие в составе комиссии, понимали, что ФСБ не проявит к этому мероприятию открытого интереса.
Журналистам раздали распечатанные показания Ачемеза Гочияева и выводы господ Литвиненко и Фельштинского. Гочияев в своих показаниях утверждал, что снял подвальные помещения в домах на улице Гурьянова, Каширском шоссе, Борисовских прудах и в Капотне по просьбе своего "школьного знакомого", который, скорее всего, работал на ФСБ. Правда, в своих показаниях о ФСБ Гочияев говорит осторожно, зато этими предположениями изобилуют комментарии господина Литвиненко. По словам Ачемеза Гочияева, он понял, что его "подставили", уже после второго взрыва жилого дома, 13 сентября. Позвонив в милицию и службу спасения, он предупредил, что возможны еще два взрыва на Борисовских прудах и в Капотне, после чего "вынужден был скрываться". Напомним, что по общепринятой версии в милицию обратилась сотрудница одной риэлтерской фирмы, которая узнала в фотороботе Гочияева человека, снявшего у нее подвал в доме на Борисовских прудах, и сообщила об этом в милицию. Таким образом удалось предотвратить еще два теракта.
Когда установили связь с Лондоном, выступил господин Ковалев. "Ни одна из версий тех варварских взрывов не является для нас предпочтительной,– осторожно сказал правозащитник.– Есть две крайние версии – о 'чеченском следе' и о причастности ФСБ к этим взрывам, но вполне возможно, что ни одна из них не окажется справедливой".
– Единственное, что может погубить наше дело, это попытки сделать заседания комиссии закрытыми,– сказал писатель Юрий Фельштинский.
– Гласность в этом деле – самое главное,– добавил господин Литвиненко.– Я бы хотел, чтобы тех лиц, которых мы упоминаем как свидетелей, комиссия опрашивала бы публично, чтобы не было фабрикаций.
– Вы меня удивляете такой настойчивостью,– отозвался председатель комиссии Ковалев.– Ведь вы оперативный работник, вы знаете, что ФСБ может предупредить ваш следующий шаг. Поэтому должен вам сообщить, что рабочие заседания комиссии будут закрытыми.
И добавил, что слишком хорошо помнит 1960-1980-е годы.
Затем комиссия попросила Александра Литвиненко рассказать, как был установлен контакт с Ачемезом Гочияевым. Оказалось, что на господ Фельштинского и Литвиненко вышел некий посредник, предложивший информацию от господина Гочияева. Почему посредник позвонил Юрию Фельштинскому, а не, к примеру, Сергею Ковалеву, осталось непонятным. Посреднику передали вопросы для подозреваемого Гочияева и видеокамеру. Вскоре "в другой европейской стране", как выразился Александр Литвиненко, посредник отдал написанные от руки показания господина Гочияева и видеозапись с ними. "Те объяснения, которые он давал, он давал на свободе и добровольно,– совсем по-эфэсбэшному отрапортовал господин Литвиненко.– Осенью 1999-го Гочияев позвонил в милицию и предупредил о возможном теракте. На это сообщение отреагировали, и я, как оперативник, знаю, что такие сообщения хранятся на пленке в милиции. Можно проверить. Если сотрудники милиции обнаружили взрывчатку в подвалах на Борисовских, то почему не установили засаду у этих складов, а, напротив, объявили об этом по телевидению? Чтобы предупредить преступников? Я думаю, найти человека, о котором Гочияев говорит как о школьном товарище и который, возможно, работал на ФСБ, будет несложно, используя возможности адвокатов и правоохранительных органов".
Как адвокаты и правоохранительные органы смогут найти человека без имени и примет, господин Литвиненко не знал. Правозащитник Леонид Баткин выразил уверенность, что "школьного товарища" Гочияева уже не найдут, потому что таких людей всегда убирают.
– Показания Гочияева очень конкретны и вызывают доверие,– заметил господин Баткин.– Кроме одного пункта. Этот человек, школьный товарищ, почему не названо его имя? Если он организатор и в нем вся проблема, почему не назван?
– Гочияев пока нам не очень верит,– помявшись, сказал Александр Литвиненко.– Он боится потерять важного свидетеля. Вот узнает из СМИ, что заседание прошло в открытом режиме, и будет уже говорить о деталях. Связь с ним у нас есть.
Экс-подполковник попросил комиссию ходатайствовать перед ФСБ о снятии грифа секретности с дела о рязанских "учениях" и предоставлении его комиссии. Мол, тогда все узнают, что это была подготовка к теракту, которую сорвали бдительные жильцы. И еще попросил своих бывших коллег помочь в расследовании этого дела. Комиссия на это ничего не сказала.
Господин Баткин неожиданно спросил, есть ли ваххабиты в Карачаевске и можно ли обвинять дагестанских ваххабитов во взрывах в Москве. "Ведь ФСБ обвиняет ваххабитов",– веско заметил правозащитник. Господин Литвиненко ответил на это что-то невнятное, пообещав к следующему заседанию узнать подробнее, есть ли ваххабиты в Карачаевске. Впрочем, все и так знают, что они там есть.
По словам чекиста, вместе с показаниями и видеозаписью посредник передал ему и фотографии Ачемеза Гочияева. Чтобы убедиться, он ли изображен на снимках, господа Литвиненко и Фельштинский обратились к независимому лондонскому эксперту Джеффри Оксли (Geoffrey Oaxley), который подтвердил, что на снимках, переданных господином Гочияевым, и на фотографиях террориста, размещенных на официальном сайте ФСБ, изображен один и тот же человек. Однако фотография, на которой Ачемез Гочияев изображен вместе с Хаттабом, по словам господина Литвиненко, вызвала сомнение у эксперта в подлинности. "Это, скорее всего, фотомонтаж",– прокомментировал чекист заключение эксперта. Таким образом, по версии господ Литвиненко и Фельштинского, единственная нить, связывающая Гочияева с чеченскими террористами, рвется.
– Ни Хаттаб, ни чеченцы вообще не имели никакого отношения к этим взрывам,– заявил писатель Фельштинский,– у меня есть показания еще двух разыскиваемых за эти взрывы людей, Тимура Батчаева и Юсуфа Крымшамхалова. Они утверждают, что ни Хаттаб, ни Басаев ничего не знали о взрывах в Москве. А знал об этом директор ФСБ Патрушев. А руководил операцией генерал ФСБ Угрюмов, погибший при невыясненных обстоятельствах. Возможно даже, что его убили свои же, в ФСБ (адмирал Угрюмов умер в рабочем кабинете в Ханкале от инсульта.– Ъ).
– Откуда эти подозреваемые знают о причастности Патрушева и непричастности Хаттаба? На чем основаны такие утверждения? – спросила корреспондент Ъ у господина Фельштинского. Писатель принялся долго объяснять, что Батчаев и Крымшамхалов являются основными свидетелями, что их ищет Генпрокуратура и ФСБ, а он их нашел, и их показания у него записаны на случай, если их тоже задержат и они признают версию ФСБ, как задержанный в Грузии и переданный ФСБ Деккушев.
– Но вы не ответили на вопрос,– напомнил депутат Юшенков.
Но господину Фельштинскому нечего было ответить. Он еще раз напомнил, что Хаттаб и Басаев во взрывах не виноваты, а виновата ФСБ.
– Но передайте хотя бы нам эти показания,– попросил господин Юшенков.
– Вы должны понимать, мы частно расследуем это дело и должны думать о безопасности нашей работы,– ответил писатель.– С Гочияевым у нас пока не отлажена связь, а с Батчаевым и Крымшамхаловым более плотный контакт. И пока мне не хочется предоставлять те кусочки информации, что имеем.
– За нами за самими идет слежка,– горячо поддержал господин Литвиненко.– Тещу мою в Шереметьево раздели догола... А недавно сотрудники российской разведки приходили ко мне домой... Их жена не пустила.
– Мы понимаем,– сказал депутат Юшенков. И спросил у зала: "Может, у ФСБ есть какие-то вопросы к Александру и Юрию? Кто-нибудь пришел? Кто из ФСБ?" Все дружно заулыбались и промолчали.
Корреспондент ТВС спросил, почему господин Литвиненко не покажет видеозапись с показаниями Гочияева, чтобы убедить присутствующих, что показания дал действительно Гочияев. Чекист пожаловался на незнание техники.
– Но в интернете-то разместить эту запись вы можете? – спросила корреспондент Ъ. Оказалось, что и этого господин Литвиненко не может. "А вы приезжайте и возьмите эту кассету",– нашелся чекист.
В завершение сонный журналист из El Pais спросил, почему не названа фамилия приятеля Гочияева, якобы работающего на ФСБ.
– Так уже спрашивали! – воскликнул депутат Юшенков.
– А-а,– протянул журналист.– А он точно из ФСБ?
ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА
