СВЕРДЛОВСКУЮ ОБЛАСТЬ ОЖИДАЕТ
ЧЕРЕДА КРУПНЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ
СКАНДАЛОВ
СЕРГЕЙ КУЗНЕЦОВ
 |
|
По мотивам несостоявшегося выступления
перед депутатами Палаты представителей Законодательного собрания Свердловской области 24 мая 2001 г. |
|
|
Но все это было облечено самою тонкою светскостью, какая только бывает в губернском городе. Всякие движения производила она со вкусом, даже любила стихи, даже иногда мечтательно умела держать голову, - и все согласились, что она, точно, дама приятная во всех отношениях.
Николай ГОГОЛЬ
"Мертвые души" ... Хлестаков, по крайней мере, врал-врал у городничего, но всё же капельку боялся, что вот его возьмут, да и вытолкают из гостиной. Современные Хлестаковы ничего не боятся и врут с полным спокойствием...
Федор ДОСТОЕВСКИЙ
"Дневник писателя" |
|
4 года тому назад мы с Виктором ПЕСТОВЫМ, известным уральским правозащитником и многолетним политзаключенным еще "брежневских времен", написали письмо в поддержку первого уполномоченного по правам человека Свердловской области Виталия МАШКОВА.
За год до этого в газете "Республика" в статье "Власть и общество. Права человека" я писал, что хотя областной Закон об уполномоченном "несовершенен и призван оградить исполнительную и законодательную власть области от прямых обращений граждан за помощью", все же существует пусть небольшая, но вполне реальная вероятность того, что этот общественный институт может стать неким механизмом "обратной связи" между ВЛАСТЬЮ (получающей в таком виде не только дополнительный клапан для выпускания "общественного пара", но и, по крайней мере, независимый источник информации о положении дел в обществе) и ОБЩЕСТВОМ (получающим в свое распоряжение пусть далеко несовершенный, но все-таки хоть как-то действующий инструмент гражданского контроля).
Очевидно, что для "запуска" столь нового общественного института требовался не просто рядовой правозащитник, бывший диссидент или политзаключенный - каким бы личным опытом и теоретическими знаниями он ни обладал,- требовался человек, достаточно хорошо знакомый с МЕХАНИЗМОМ функционирования различных государственных структур, с принципами их взаимодействия между собой, способом принятия ими решений.
И тогда, в июне 1997 года, когда мы писали свое письмо в поддержку Машкова, и сегодня, в 2001 году, мы считаем, что именно первый представитель Президента России, шесть лет проработавший на этом посту и обладающий уникальной, полной и достоверной информацией о положении дел в Свердловской области, мог бы стать лучшей кандидатурой на пост Уполномоченного по правам человека, способной и консолидировать разновекторные усилия правозащитников, и задать представителям властей те неприятные им вопросы, которые требуют первоочередного и кардинального решения.
Эти ожидания не оправдались.
Виталий Машков оказался совершенно не готов поменять свое благоролучное номенклатурное положение на беспокойную жизнь "практического" правозащитника, постоянно ссорящегося с властями, пропадающего в камерах следственных изоляторов, местах лишения свободы, райотделах милиции, сутками читающего и перечитывающего тонны жалоб и писем со всех уголоков области, - словом, он оказался совершенно не способен заниматься ежедневной, "черной", практической работой по разгребанию всей той грязи, которая осталась нам в наследство от коммунистических времен, и, что самое трагическое, он оказался абсолютным заложником своего кагебешного прошлого.
Уже буквально через полгода практически все правозащитники, занимающиеся реальными делами, были вынуждены прекратить с ним деловые контакты; в сентябре 1999-го мы были вынуждены констатировать, что Виталий Машков уже почти полностью дискредитировал саму идею института уполномоченного и все свои усилия направил создание новой структуры и ее собственного аппарата, все больше отдаляясь от проблем "рядовых граждан"; а позже выяснилось, что он же оказался одним из активных участников провокации российских спецслужб против представителя "Международной Амнистии", инспектировавшей свердловские тюрьмы и лагеря.
Лично для меня последним толчком к переходу к самой жесткой и безоговорочной конфронтации стали его неоднократные угрозы в адрес прессы ("пора ставить вопрос о защите прав человека от... СМИ"), делавшие фигуру Машкова попросту одиозной, и, наконец, его грубые, оскорбительные замечания в адрес участников екатеринбургского митинга в защиту находящегося на грани гибели в Чечне журналиста Андрея БАБИЦКОГО...
Как и в случае с Машковым, кандидатура нового уполномоченного была выбрана в атмосфере полусекретности, без каких бы то ни было консультаций с правозащитниками и без учета мнения общественности. Большинство из тех "правозащитных организаций", которые в ходе наспех собранной конференции высказались в поддержку Татьяны МЕРЗЛЯКОВОЙ, напрямую - экономически и юридически - зависят от властных структур и по-сути правозащитными не являются - областной Союз женщин, УрКА (коммерческая коллегия адвокатов), СОО Всероссийского общества слепых... Последняя, кстати, стала поводом для забавной шутки одного из депутатов, остроумно ответившего на вопрос, почему же местное "Отечество" ( под эгидой которого существует персональный сайт Мерзляковой) так и не высказалось в поддержку кандидатуры милейшей Татьяны Георгиевны.
Таким образом, никакой сколько-нибудь значимой поддержки правозащитников эта кандидатура на пост уполномоченного не получила и вряд ли получит в дальнейшем - по причине чрезвычайно низкой профессиональной квалификации (о чем свидетельствует ее ссылка на "Международную конвенцию о правах человека" (*), которой она пользовалась в течение четырех лет на посту депутата) и полного непонимания, чем могут и чем должны являться права человека во взаимоотношениях между обществом и властью.
Характерно, что накануне 80-летия Андрея САХАРОВА среди всех "известных ей настоящих правозащитников" Мерзлякова называет почему-то религиозную миссионерку мать Терезу, что, к тому же, довольно странно для человека, продавившего в областной Думе скандальные законы "Об осуществлении миссионерской деятельности на территории Свердловской области" и "Об осуществлении деятельности религиозных объединений и их представителей в Свердловской области", в свое время вызвавшие резкую критику и правозащитников, и журналистов).
Словом, фигура нового уполномоченного (или новой уполномоченной -?) (**) по правам человека Свердловской области Татьяны Мерзляковой по мнению Сергея БЕЛЯЕВА, руководителя авторитетнейшего в Уральском регионе "Сутяжника", ни в коей мере не может консолидировать все правозащитные силы и организации области, - как не сможет оправдать ожидания большей части жителей, чьи права подвергаются ежедневному ущемлению, и не станет сколько-нибудь уважаемой фигурой среди своих российских и зарубежных коллег.
За год до этого в газете "Республика" в статье "Власть и общество. Права человека" я писал, что хотя областной Закон об уполномоченном "несовершенен и призван оградить исполнительную и законодательную власть области от прямых обращений граждан за помощью", все же существует пусть небольшая, но вполне реальная вероятность того, что этот общественный институт может стать неким механизмом "обратной связи" между ВЛАСТЬЮ (получающей в таком виде не только дополнительный клапан для выпускания "общественного пара", но и, по крайней мере, независимый источник информации о положении дел в обществе) и ОБЩЕСТВОМ (получающим в свое распоряжение пусть далеко несовершенный, но все-таки хоть как-то действующий инструмент гражданского контроля).
Очевидно, что для "запуска" столь нового общественного института требовался не просто рядовой правозащитник, бывший диссидент или политзаключенный - каким бы личным опытом и теоретическими знаниями он ни обладал,- требовался человек, достаточно хорошо знакомый с МЕХАНИЗМОМ функционирования различных государственных структур, с принципами их взаимодействия между собой, способом принятия ими решений.
И тогда, в июне 1997 года, когда мы писали свое письмо в поддержку Машкова, и сегодня, в 2001 году, мы считаем, что именно первый представитель Президента России, шесть лет проработавший на этом посту и обладающий уникальной, полной и достоверной информацией о положении дел в Свердловской области, мог бы стать лучшей кандидатурой на пост Уполномоченного по правам человека, способной и консолидировать разновекторные усилия правозащитников, и задать представителям властей те неприятные им вопросы, которые требуют первоочередного и кардинального решения.
Эти ожидания не оправдались.
Виталий Машков оказался совершенно не готов поменять свое благоролучное номенклатурное положение на беспокойную жизнь "практического" правозащитника, постоянно ссорящегося с властями, пропадающего в камерах следственных изоляторов, местах лишения свободы, райотделах милиции, сутками читающего и перечитывающего тонны жалоб и писем со всех уголоков области, - словом, он оказался совершенно не способен заниматься ежедневной, "черной", практической работой по разгребанию всей той грязи, которая осталась нам в наследство от коммунистических времен, и, что самое трагическое, он оказался абсолютным заложником своего кагебешного прошлого.
Уже буквально через полгода практически все правозащитники, занимающиеся реальными делами, были вынуждены прекратить с ним деловые контакты; в сентябре 1999-го мы были вынуждены констатировать, что Виталий Машков уже почти полностью дискредитировал саму идею института уполномоченного и все свои усилия направил создание новой структуры и ее собственного аппарата, все больше отдаляясь от проблем "рядовых граждан"; а позже выяснилось, что он же оказался одним из активных участников провокации российских спецслужб против представителя "Международной Амнистии", инспектировавшей свердловские тюрьмы и лагеря.
Лично для меня последним толчком к переходу к самой жесткой и безоговорочной конфронтации стали его неоднократные угрозы в адрес прессы ("пора ставить вопрос о защите прав человека от... СМИ"), делавшие фигуру Машкова попросту одиозной, и, наконец, его грубые, оскорбительные замечания в адрес участников екатеринбургского митинга в защиту находящегося на грани гибели в Чечне журналиста Андрея БАБИЦКОГО...
* * *
Как и в случае с Машковым, кандидатура нового уполномоченного была выбрана в атмосфере полусекретности, без каких бы то ни было консультаций с правозащитниками и без учета мнения общественности. Большинство из тех "правозащитных организаций", которые в ходе наспех собранной конференции высказались в поддержку Татьяны МЕРЗЛЯКОВОЙ, напрямую - экономически и юридически - зависят от властных структур и по-сути правозащитными не являются - областной Союз женщин, УрКА (коммерческая коллегия адвокатов), СОО Всероссийского общества слепых... Последняя, кстати, стала поводом для забавной шутки одного из депутатов, остроумно ответившего на вопрос, почему же местное "Отечество" ( под эгидой которого существует персональный сайт Мерзляковой) так и не высказалось в поддержку кандидатуры милейшей Татьяны Георгиевны.
Таким образом, никакой сколько-нибудь значимой поддержки правозащитников эта кандидатура на пост уполномоченного не получила и вряд ли получит в дальнейшем - по причине чрезвычайно низкой профессиональной квалификации (о чем свидетельствует ее ссылка на "Международную конвенцию о правах человека" (*), которой она пользовалась в течение четырех лет на посту депутата) и полного непонимания, чем могут и чем должны являться права человека во взаимоотношениях между обществом и властью.
Характерно, что накануне 80-летия Андрея САХАРОВА среди всех "известных ей настоящих правозащитников" Мерзлякова называет почему-то религиозную миссионерку мать Терезу, что, к тому же, довольно странно для человека, продавившего в областной Думе скандальные законы "Об осуществлении миссионерской деятельности на территории Свердловской области" и "Об осуществлении деятельности религиозных объединений и их представителей в Свердловской области", в свое время вызвавшие резкую критику и правозащитников, и журналистов).
Словом, фигура нового уполномоченного (или новой уполномоченной -?) (**) по правам человека Свердловской области Татьяны Мерзляковой по мнению Сергея БЕЛЯЕВА, руководителя авторитетнейшего в Уральском регионе "Сутяжника", ни в коей мере не может консолидировать все правозащитные силы и организации области, - как не сможет оправдать ожидания большей части жителей, чьи права подвергаются ежедневному ущемлению, и не станет сколько-нибудь уважаемой фигурой среди своих российских и зарубежных коллег.
* * *
* - Очевидно, что Мерзлякова неосознанно смешивает два документа: "Всеобщую Декларацию Прав Человека" и "Европейскую конвенцию о защите прав человека".
вернуться
* * - По иронии судьбы именно эта "филологическая" неувязка наилучшим и самым наглядным образом демонстрирует всю нелепость этого назначения.
вернуться