Судья Верховного Суда Российской Федерации Коронец А. Н.,
рассмотрев надзорную жалобу осужденного Трепашкина М. И., поддержанную его защитником-адвокатом Глушенковым В. Г., о пересмотре приговора Московского окружного военного суда от 19 мая 2004 года, оставленного без изменения определением Военной коллегии Верховного Суда РФ от 13 сентября 2004 года,
установил:

Трепашкин признан виновным в разглашении сведений, составляющих государственную тайну, лицом, которому она была доверена или стала известна по службе, если эти сведения стали достоянием других лиц, а также в незаконном приобретении, перевозке, ношении и хранении боеприпасов.

Как указано в приговоре, эти преступные действия совершены Трепашкиным при следующих обстоятельствах.

3 мая 1999 года в квартире № 27, дома № 78-а по проспекту Ленина города Брянска Трепашкин, получил у гражданина Семеютина В. П. один патрон к пистолету "Макарова", совершив незаконное приобретение боеприпаса. Имея при себе указанный патрон, он выехал на автомашине в район "Кургана Бессмертия" города Брянска, где перенес патрон в лесистую местность и дал возможность Семеютину А. П. произвести выстрел этим патроном из находившегося у него, Трепашкина, пистолета.

Кроме того, Трепашкин незаконно хранил по месту своего жительства в квартире № 15, дома № 17 по ул. Затонной города Москвы 14 патронов к пистолету "Макарова", 2 патрона к пистолету "Кольт", патрон к автомату АК и его модификациям и 1 малокалиберный патрон. Указанные боеприпасы изъяты у него при обыске 22 января 2002 года.

В августе 2001 года Трепашкин, в целях демонстрации своей осведомленности, умышленно ознакомил постороннее лицо - Шебалина В. В. с тремя требованиями от 23 января 1984 года, 28 и 29 июня 1989 года, в которых содержались составляющие государственную тайну сведения о трех лицах, сотрудничавших на конфиденциальной основе с органами, осуществляющими контрразведывательную и оперативно-розыскную деятельность, а в феврале 2002 года передал на хранение Шебалину 4 сводки и заготовку справки о результатах работы по делу оперативного розыска, в которых содержались сведения, составляющие государственную тайну, раскрывающие планы, состояние и результаты оперативно-розыскной деятельности. С указанными документами Шебалин также ознакомился.

Содержащиеся в документах сведения Трепашкину, стали известны и были доверены во время прохождения службы в органах государственной безопасности СССР и России.

В надзорной жалобе, поддержанной адвокатом Глушенковым В. Г., осужденный Трепашкин утверждает, что судебные решения по делу постановлены с нарушениями требований уголовно-процессуального законодательства РФ.

Так, вопреки требованиям ст. 46 Конституции РФ кассационная инстанция не рассмотрела с юридической точки зрения изложенные в кассационной жалобе от 24 июня 2004 года и других жалобах доводы. В обвинительном заключении, не приведены доказательства не только по каждому эпизоду, но и преступлениям, вмененным Трепашкину в вину, что является нарушением его права на защиту.

В жалобе оспаривается факт приобретения Трепашкиным у гражданина Семеютина В. П, перевозки и переноса одного патрона, так как указанное обстоятельство органами следствия, согласно обвинительному заключению, осужденному в вину не вменялось. В данном случае суд вышел за рамки предъявленного Трепашкину обвинения.

Уголовное дело в этой части подлежало прекращению на стадиях предварительного следствия или предварительного слушания, поскольку в июне 1999 года и в мае 2000 года принимались постановления об амнистиях, исключающие уголовную ответственность за данное преступление. Не указана в приговоре и конкретная норма, которую нарушил Трепашкин, изъяв патрон у Семеютина и уничтожив его. По делу установлено, что патрон забрал у подростков гражданин Семеютин В П., а Трепашкин, как сотрудник правоохранительных органов, решил уничтожить его путем отстрела в безопасном месте. Он лично проконтролировал процесс уничтожения патрона, зафиксировав его на видеопленку, поэтому указанный эпизод должен быть прекращен за отсутствием состава преступления.

Трепашкин полагает также, что судом в приговоре и Военной коллегией Верховного Суда РФ не опровергнуты его доводы о необоснованном осуждении, за незаконное хранение боеприпасов, обнаруженных у него на квартире.

По мнению Трепашкина, протокол обыска от 22 января 2002 года является сомнительным доказательством, а все другие доказательства, в том числе показания свидетелей, производны от него и не подтверждают его вины в предъявленном ему обвинении.

Оспаривается Трепашкиным и обоснованность осуждения по ч. 1 ст. 283 УК РФ, в подтверждение чего в надзорной жалобе подробно излагаются доводы, аналогичные по сути, приведенным в кассационных жалобах.

Трепашкин утверждает также, что он не имел никакого отношения к военной службе. С 1997 года он военнослужащим не являлся, поэтому Главная военная прокуратура не имела законных оснований для возбуждения уголовного дела, которое затем было рассмотрено судом, к компетенции которого оно не относилось. Не было учтено и то, что на момент предъявления ему обвинения, он являлся адвокатом.

Трепашкин полагает, что поскольку отбывание наказания ему определено судом в колонии-поселении, он не должен был находиться под стражей до вступления приговора законную силу. Кроме того, судом не удовлетворены его ходатайства о вызове и допросе ряда свидетелей со стороны обвинения и защиты, которые могли бы прояснить ряд обстоятельств, свидетельствующих о его невиновности. Не соответствует действительности и содержащееся в приговоре указание о том, что Трепашкнн с 19 января 1998 года по 22 января 2002 года проходил службу в УФСНП РФ по Московской области.

В налоговой полиции Трепашкин проходил службу по 30 августа 2000 года.

Изучив судебные решения по делу и доводы надзорной жалобы, оснований для ее удовлетворения не нахожу.

В кассационном определении Военной коллегии Верховного Суда. РФ правильно отмечается, что права Трепашкина при определении подсудности его дела нарушены не были.

Согласно ст. 7, ч. 2, Федерального Конституционного закона "О военных судах Российской Федерации", военным судам подсудны дела о преступлениях в совершении, которых обвиняются военнослужащие.

В соответствии с ч. 5 ст. 31 УПК РФ гарнизонный военный суд рассматривает уголовные дела о преступлениях, совершенных военнослужащими и гражданами, проходящими военные сборы, за исключением дел, подсудных вышестоящим военным судам.

Подсудность уголовных дел, в материалах которых содержатся сведения, составляющие государственную тайну, определена п. 3, ч. 3 и п. 6 упомянутой выше нормы уголовно-процессуального закона.

Трепашкину органами следствия предъявлялось обвинение в злоупотреблении должностными полномочиями во время прохождения им военной службы в органах безопасности Российской Федерации, повлекшем тяжкие последствия, т. е. по ч.З ст. 285 УК РФ.

С учетом изложенного, уголовное дело Трепашкина обоснованно принято к рассмотрению по существу Московским окружным военным судом.

В кассационном определении Военной коллегии Верховного Суда РФ правильно указывается, что в отношении Трепашкина соблюден и особый порядок производства по уголовным делам, который предусмотрен ст. 448 УПК РФ.

Упомянутой нормой уголовно-процессуального закона предусмотрено, что решение о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката, либо о привлечении его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, принимается на основании заключения судьи районного суда или гарнизонного военного суда.

Из проверенных судом кассационной инстанции материалов дела следует, что судья Московского гарнизонного военного суда, рассмотрев 17 марта 2003 года представление первого заместителя Главного военного прокурора, признал наличие в действиях Трепашкина признаков преступления, предусмотренных ч. 3 ст. 285 УК РФ, о чем и указал в своем постановлении.

На основании данного решения первым заместителем Главного военного прокурора 24 марта 2003 года в отношении Трепашкина возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ.

Постановление названного должностного лица Трепашкиным обжаловано в судебном порядке, однако суд первой и кассационной инстанции не нашли оснований для его отмены.

Что касается получения согласия суда на производство с Трепашкиным следственных действий по ч. 1 ст. 222 и ч. 1 ст. 283 УК РФ, то дело в этой части возбуждено до вступления в силу УПК РФ, определяющего особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц, в том числе и адвокатов.

Надлежащая оценка дана в кассационном определении Военной коллегии Верховного Суда РФ утверждениям Трепашкина в надзорной жалобе о нарушении его права на защиту в связи с отклонением судом его ходатайств.

Исходя из имеющихся в материалах дела данных, Военная коллегия Верховного Суда РФ пришла к обоснованному выводу о том, что все заявленные осужденным и его защитниками ходатайства рассмотрены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и по ним приняты соответствующие решения.

Трепашкину предоставлялась возможность знакомиться с необходимыми ему материалами дела в свободное от судебных заседаний время, режим которых (не более 7-10 заседаний в месяц по 3-5 часов) для него обременительным не был. Имелась у осужденного возможность и для встречи со своими защитниками в суде и в следственном изоляторе.

Представленные стороной обвинения и представителем ФСБ России в судебное заседание материалы исследовались не только судом, стороной защиты, но и лично Трепашкиным, который имел все возможности на ознакомление с содержащимися в деле материалами до направления его в суд, однако по разным причинам затягивал их изучение, что также не способствовало оперативному рассмотрению дела по существу.

Таким образом, право Трепашкина на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, нарушено не было.

Поэтому следует признать надуманными содержащиеся в надзорной жалобе доводы о якобы имевших место нарушениях прав, предусмотренных международными нормативными актами, которые упоминаются осужденным.

Убедительные и основанные на положениях уголовного процессуального закона ответы содержатся в кассационном определении и на доводы Трепашкина о якобы имевших место нарушениях при избрании ему меры пресечения.

Не являются основанием для постановки вопроса о пересмотре в порядке надзора вынесенных по делу судебных решений, содержащиеся в жалобе утверждения о том, что мера пресечения Трепашкину - содержание под стражей, в нарушение требований ст. ст. 108, 229, 234 УПК РФ определена судом с превышением предоставленных ему ст. 34 УПК РФ полномочий без вынесения отдельного решения.

Постановление о назначении судебного заседания по результатам предварительного слушания с избранием виновному меры пресечения - содержание под стражу - уже проверялось 10 февраля 2004 года Верховным судом в кассационном порядке и было обоснованно признано законным.

Нельзя признать правильными содержащиеся в надзорной жалобе доводы о том, что суд при постановлении приговора не имел законных оснований для оставления ранее избранных Трепашкину меры пресечения - содержание под стражей - до вступления приговора в законную силу, поскольку определенное осужденному наказание следует отбывать в колонии-поселении.

В соответствии со ст.299 п.17 УПК РФ при постановлении приговора суд решает, следует ли отменить или изменить меру пресечения в отношении подсудимого. Указанное требование уголовно-процессуального закона судом выполнено. При этом оснований для отмены или изменения избранной Трепашкину ранее меры пресечения при постановлении приговора не выявлено.

Вместе с тем в УПК РФ, не содержится никаких указаний о том, что при направлении осужденного для отбывания назначенного ему наказания в колонию-поселение суд не вправе оставлять ранее избранную меру пресечения до вступления приговора в законную силу.

В судебном заседании показаниями осужденного, свидетелей Семеютиных, протоколом осмотра места происшествия, другими, исследованными в суде материалами, в том числе и видеозаписи, бесспорно установлен факт незаконного приобретения, хранения и перевозки Трепашкиным патрона к пистолету "Макарова" при указанных в приговоре обстоятельствах. Суд обоснованно расценил эти действия Трепашкина, как общественно опасные, поскольку осужденный разрешил произвести этим патроном выстрел из своего, табельного пистолета в необорудованном месте лицу, не имеющему навыков стрельбы. Надлежащая оценка всем этим обстоятельствам дана и в кассационном определении Военной коллегии Верховного Суда РФ.

Утверждение в надзорной жалобе о том, что, протокол обыска от 22 января 2002 года, а также показания понятых, принимавших участие в обыске, не являются доказательствами, подтверждающими незаконное хранение осужденным боеприпасов, является не более чем его предположением. Достоверность этих доказательств обоснованно не вызвала сомнений и у суда кассационной инстанции, поскольку протокол обыска оформлен надлежащим образом и подписан лицами, принимавшими участие в этом следственном действии, в том числе и Трепашкиным.

Допрошенные в судебном заседании понятые - свидетели Агафонов и Затягова подтвердили, что обыск проводился при их непосредственном участии и последовательно.

Обнаруженные патроны следователь предложил осмотреть Трепашкину. Свидетель Агафонов, кроме того, пояснил, что коробку, в которой обнаружены патроны, взяли с полки в его присутствии. Оба свидетеля подтвердили, что результаты обыска в протоколе отражены правильно, поэтому их объяснения в судебном заседании о состоянии и количестве обнаруженных патронов также не подтверждают доводов Трепашкина о том, что указанные в протоколе обыска патроны подброшены и обвинение по ч. 1 ст. 222 УК РФ ему предъявлено необоснованно.

Судом тщательно проверена версия Трепашкина о возможном проникновении в квартиру посторонних лиц. Показаниями допрошенных по этим обстоятельствам свидетелей и исследованными в судебном заседании документами, которые получили оценку в судебных решениях, эта версия не подтвердилась.

Не свидетельствуют о необоснованности предъявленного Трепашкину обвинения в незаконном хранении боеприпасов показания свидетеля Семеютиной, на которые имеются ссылки в надзорной жалобе. Семеютйна не сумела пояснить причину противоречий в показаниях на предварительном следствии и в судебном заседании.

Утверждение Трепашкина о необоснованности его осуждения по н. 1 ст. 283 УК РФ также проверено при рассмотрении дела Московским окружным военным судом и Военной коллегией Верховного Суда РФ.

Показаниям свидетеля Шебалина, которому осужденный разгласил сведения, содержащие государственную тайну, судом в приговоре дана оценка, основанная на данных предварительного следствия исследованных в судебном заседании.

В судебном заседании не установлено никаких данных о том, что Шебалин после увольнения со службы в органах государственной, безопасности Российской Федерации сотрудничал с ними, как это утверждает осужденный. Противоречия в показаниях Шебалина относительно сроков ознакомления его со сведениями, составляющими государственную тайну, судом устранены. Подтвержден и факт прекращения его допуска.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что сведения, составляющие государственную тайну, Трепашкиным разглашены постороннему лицу, следует признать обоснованным.

Не подтвердил Шебалин и утверждений Трепашкина о том, что, передавая ему отдельные документы, осужденный пытался оказать помощь в установлении личности одного из участников событий "Норд-Оста".

То, что Шебалин способен оговорить Трепашкина, как об этом показывали отдельные свидетели, является не более чем их предположением, поскольку никаких фактических данных в обоснование подобных утверждений они не привели.

В судебном заседании установлено, что при обыске у Трепашкина изъято значительное количество служебных документов, в том числе и содержащих сведения, составляющие государственную тайну.

Утверждения осужденного о том, что документы вывозились с ведома командования при ликвидации одного из управлений КГБ СССР проверены в судебном заседании и опровергнуты приведенными в приговоре показаниями свидетелей, допрошенных по этим обстоятельствам.

Являются надуманными доводы Трепашкина о том, что ему не были известны требования ведомственных нормативных актов, запрещающие подобные действия и определяющие порядок работы с секретными и совершенно секретными документами.

Как установлено в судебном заседании, Трепашкин, длительное время проходил военную службу в органах государственной безопасности СССР и Российской Федерации и при исполнении служебных обязанностей руководствовался положениями этих нормативных актов.

Допрошенные по этим обстоятельствам свидетели подтвердили, что Трепашкин был очень аккуратным и опытным сотрудником.

Утверждения Трепапшша об отсутствии у него допуска к работе со сведениями, составляющими государственную тайну, и о том, что в органах государственной безопасности РФ не действовали допуска, полученные сотрудниками ранее также являются надуманными.

Судом установлено, что допуск к сведениям, составляющим государственную тайну, Трепашкину был оформлен при поступлении его в высшее учебное заведение КГБ СССР. Этот допуск продолжал действовать и во время службы Трепашкина в органах государственной безопасности Российской Федерации вплоть до увольнения его со службы, что подтвердилось в судебном заседании.

Утверждения Трепашкина о том, что он не давал обязательств Российской Федерации или ее правоохранительным органам о не разглашении известных ему по службе сведений, содержащих государственную тайну, при изложенных выше обстоятельствах, также не освобождают его от ответственности за содеянное, поскольку, после преобразования органов государственной безопасности СССР в такие же органы Российской Федерации осужденный продолжал в них службу.

Тщательно проверены все доводы Трепашкина об отсутствии в преданных им огласке документах сведений, составляющих государственную тайну.

Судами первой и кассационной инстанций исследован порядок подготовки этих документов, их учета и размножения. Проверены выводы экспертов, которые, со ссылками на конкретные нормативные правовые акты, дали однозназное заключение о том, что в получивших огласку документах, содержались сведения, составляющие государственную тайну. В судебном заседании эксперты Бутов и Петров также подтвердили, что изложенные в заключении выводы основаны на ранее действовавшем и действующем законодательстве, определяющем порядок отнесения сведений к государственной тайне.

Не доверять выводам экспертов, которые в установленном порядке были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, у суда оснований не имелось.

При таких обстоятельствах суд кассационной инстанции правильно указал в своем определении о том, что ссылки Трепашкина на 30-летний срок засекречивания документов по учету агентуры и что порядок составления документов в КГБ СССР не регулировался нормативными актами органов государственной безопасности Российской Федерации, не должны приниматься во внимание при решении вопроса о его виновности в разглашении сведений, составляющих государственную тайну.

Не подтверждаются имеющимися в деле данными утверждения Трепашкина о том, что документы Шебалину могли передать и внести соответствующие поправки в журнал учета в органах государственной безопасности РФ.

В целом же совокупность исследованных судами первой и второй инстанции доказательств свидетельствует о том, что Трепашкин обоснованно осужден за вмененные ему по приговору преступные действия и их юридическая квалификация является правильной.

В соответствии с требованиями закона назначено осужденному и наказание.

Руководствуясь ст. 406, ч. 3, п. 1 ,УПК РФ,

постановил:

отказать Трепашкину Михаилу Ивановичу в удовлетворении его надзорной жалобы, поддержанной адвокатом Глушенковым В. Г.