В "Общественный комитет
защиты прав заключенных"
Кузнецову С.В.
от Морозовской Татьяны Ивановны,
1962 г.р., вдовы, имеющей двоих
несовершеннолетних детей, ранее не судимой,
18 мая 2002 г. осуждена
Ленинским Федеральным судом
г. Екатеринбурга по ст. 228 ч. 4 УК РФ
к 14 годам лишения свобода, общего
режима с конфискацией имущества
Жалоба
Прошу Вас, помогите восстановить справедливость и законность в моем уголовном деле и оградите меня от произвола фонда "Город без наркотиков", который имеет огромное влияние на следствие и судебные органы г. Екатеринбурга.
Многим людям известно, что фонд "Город без наркотиков", по существу, является организованной преступной группировкой, в состав которой входят ранее судимые лица, которые на почве борьбы с наркотиками создали себе определенный имидж.
В результате сложилась ситуация, когда фонд "Город без наркотиков" практически получил право контролировать деятельность правоохранительных органов, включая следствие и суд. Законность существования фонда подвергается сомнению, как частными лицами, так и Властными структурами. Считаю, что со стороны фонда "Город без наркотиков" был "заказ" на обвинение и осуждение меня по "беспределу".
Меня осудили только лишь по голословным показаниям свидетелей, которые ни чем не подтверждаются, а только их показаниями - показаниями людей, заинтересованных в исходе моего дела.
С данным приговором я не согласна и считаю его не обоснованным и не законным в связи с тем, что в деле, что на судебном заседании были грубые и существенные нарушения норм УПК РФ: Ст. 20 УПК РФ - на свидетелей было оказано давление, свидетелям были предложены взаимовыгодные условия - в обмен на показания против меня - на судебном заседании, это подтвердила свидетель Мелинг, после очной ставки этот факт подтвердил свидетель Гусев А. своим высказыванием.
Ст. 69 УПК РФ - в основу доказательств взяты показания свидетелей: Кузьминой, Мелинг, Грибановой, Шомполова, Лужного, которые по эпизоду с 5 - 7 ноября 1997 года дали заведомо ложные показания, этот эпизод был исключен из обвинения, но по другим эпизодам меня осудили по показаниям этих же лиц.
Ст. 172 УПК РФ - личный обыск проходи в присутствии двух сотрудниц милиции, проводивших этот обыск, а понятые - мужчины, находились за дверью и ждали вызова. А что могли видеть понятые, находясь за дверью? - эпизод 4 мая 1997 года.
Ст. 223 УПК РФ - Ходатайство адвоката о допросе свидетеля Ширяева В. - не удовлетворено в полном объеме, ходатайство адвоката об истребовании моего личного дела о сотрудничестве с ОБНОН - было отклонено.
Ст. 292 УПК РФ - в судебном заседании фондом "Город без наркотиков", Кабановым, был предоставлен суду список сообщений, поступивших на телефон фонда, но этот список я не видела и что в нем я не слышала - только было оглашено, что от фонда "Город без наркотиков" поступил список сообщений на телефон фонда, который приобщается к материалам уголовного дела.
Ст. 343 УПК РФ - односторонность и неполнота судебного следствия - не допрошен свидетель Ширяев В.
Ст. 344 УПК РФ - выводы суда, изложенные в приговоре содержат существенные противоречия: "Однако несмотря на непризнательные показания подсудимой, суд считает вину Морозовской ... доказанной в полном объеме предъявленного обвинения" - из приговора стр. 3. "Морозовской вменено и совершение аналогичного преступления и по эпизоду от 07.11.1997 г. Прокурор отказался от обвинения в этой части, поэтому данный эпизод подлежит исключению из обвинения Морозовской" - из приговора стр. 13. "Допрос указанного свидетеля существенного значения не имеет. Вменяемый эпизод датирован 1997 годом, восстановить происшедшее более 5 лет назад практически невозможно" - из приговора стр. 5-6, и " по данному эпизоду суд находит вину подсудимой установленной и доказанной полностью" - из приговора стр. 7.
Меня осудили по показаниям тех свидетелей, на которых было оказано давление со стороны следователя Кардаш под чутким руководством фонда "Город без наркотиков", по показаниям тех свидетелей, которые по эпизоду с 5-7 ноября 1997 года дали заведомо ложные показания - этот эпизод исключен судом из моего обвинения, т.к. был предоставлен мой загранпаспорт, который подтверждает, что с 31 октября по 10 ноября 1997 года я находилась за пределами РФ, и не могла совершить вменяемых мне действий, но по другим эпизодам меня осудили по показаниям этих же лиц.
Всем этим свидетелям в 1997, 1998, 1999 г.г. предъявлялись те эпизоды, которые в 2001 году были предъявлены мне и вошли в приговор по моему делу.
Все эти свидетели, когда у них изымались наркотики в 1997, 1998, 1999 г.г. давали показания совсем противоположные тем показаниям, которые они стали давать в 2001 году. Т.е. в 2001 году все резко изменили свои показания и некоторые из этих свидетелей не отрицают того, что на них было оказано давление со стороны следствия и им были предложены выгодные условия в обмен на показания против меня.
Этот факт не отрицает свидетель Мелинг, которая на вопрос адвоката: "На следствии Вы давали одни показания, а в суде другие, что за причина изменения Вами показаний?", ответила: "По той простой причине, что здесь нет следователя Кардаш". И другой свидетель Рязанов на вопрос суда: "Откуда Вам известно, что Морозовская является организатором сбыта Наркотиков?", ответил: "Как, ведь со мной разговаривала следователь Кардаш, но потом суд поправил свой вопрос: "Расскажите откуда и что Вам известно о Морозовской?", то Рязанов сказал: "Ко мне в места лишения свободы приезжала следователь Кардаш, показания снимала, тогда я узнал о Морозовской".
Все эти ответы доказывают, что на свидетелей со стороны следователя Кардаш (под чутким руководством фонда "Город без наркотиков") было оказано давление, и что сама следователь Кардаш заинтересована в исходе этого дела.
Также удивляет и тот факт, что перед допросом свидетеля Мелинг, следователь Кардаш оказывала давление на неё и говорила : "Если Вы дадите показания против Морозовской, то я, имея Статус Областного Управления, буду ходатайствовать о досрочном Вашем освобождении, но если Вы откажетесь давать показания давать показания против Морозовской, то с вами будут работать оперативники, а как работают оперативники вам должно быть известно". Весь этот разговор был записан на видеокассету допроса свидетеля Мелинг. Когда я и мои адвокаты ознакамливались с уголовным делом по ст. 201 УПК РФ, то эта запись была, но в суде, когда суд вскрыл эту видеокассету и поставил её для просмотра в судебном заседании, этой записи не оказалось - она была стерта. Но этот факт давления следователя на свидетеля Мелинг на судебном заседании подтвердила сама Мелинг.
Также и с другой видеокассеты допроса Кузьминой Г. исчезла запись, где свидетель Кузьмина Г. говорит о том, что её для допроса к следователю Кардаш вызывают не по повестке и не следователь, а приглашает её Кузьмина М. (главный свидетель обвинения), также Кузьмина Г. говорит, что Кузьмина М. Объяснила ей для чего её вызывают и о ком и о чем будет идти речь и какие показания дала сама Кузьмина М. - эта запись тоже исчезла с видеокассеты.
Прошу назначить экспертизу этих видеокассет.
Всем свидетелям, проходивших по моему делу и привлекавшимся к уголовной ответственности по ст. 228 ч. 4, ч. 1 УК РФ, в том числе и по моей информации - были прекращены уголовные дела в отношении их: Постановление о прекращении уголовного дела в отношении Мелинг (том 5 стр. 95), Кузьминой (том 5 стр.93), Грибановой (том 5 стр. 97), Волковой (том 5 стр. 99), Шомполова (том 5 стр. 101), Лужного (том 5 стр. 101), Гусевой Н. П. (том 5 стр. 103), Беляева, Солодовой (том 5 стр. 89), Рязанова, Лоскутовой (том 5 стр. 91). Определение в постановлениях о прекращении уголовных дел в отношении этих свидетелей было то, что фасовка наркотиков не является отдельно взятым преступлением, хотя сами свидетели Кузьмина, Мелинг, Волкова, Грибанова, Гусева в своих показаниях в 2001-2002 г. говорят, что сбывали наркотики, но уголовные дела по ст. 228 ч.4 УК РФ им прекратили по определению не соответствующему действительности, а значит и прекращение уголовных дел в отношении этих свидетелей - не законно.
Прошу Вас проверить законность прекращения уголовных дел в отношении вышеуказанных свидетелей. По показаниям свидетелей Мелинг, Волковой, Грибановой - эти свидетели говорят, что наркотики для сбыта они получали от Кузьминой М., что Кузьмина М. Договаривалась с ними и она же приглашала их сбывать наркотики, за что сама Кузьмина и рассчитывалась с ними (Мелинг, Волковой, Грибановой) - это подтверждает и сама Кузьмина. Отсюда следует, что Кузьмина организовала сбыт наркотиков, но организацию сбыта наркотиков вменили мне. Это по закону?
В моем деле кругом проявляются интересы фонда "Город без наркотиков", с которым у меня сложились давние неприязненные отношения, а именно с вице-президентом фонда гр. Кабановым, который ещё до начала следствия оказывал на меня давление: угрожал мне и предлагал, чтобы я дала показания против некоторых сотрудников милиции, такие показания я давать отказалась, т.к. то, что требовал от меня Кабанов не соответствовало действительности.
И вот, после моего отказа гр. Кабанову в даче ложных показании и начались все мои беды и несчастья, а именно: была сожжена машина, находившаяся в моем пользовании, начались видеосъемки с комментариями - с такими комментариями, которые были выгодны фонду и трансляцией их по всем каналам телевидения. Ко мне домой фондом была подослана Кузьмина М. для того, чтобы спровоцировать меня. Детям пришлось перейти в другую школу и т.д.
А, если так разобраться, что стоило мне дать эти ложные показания и пусть страдают невинные люди, ведь другие то это делают?! И я уверена, что всего того, что произошло со мной и моими детьми не произошло бы.
В судебном заседании общественным обвинителем по делу был гр. Кабанов, что существенно повлияло на решение суда - в суде я подала ходатайство об отводе гр. Кабанова, т.к. у нас с ним давние неприязненные отношения (о чем я писала в жалобах ранее) - но суд отклонил мое ходатайство.
Почти все ходатайства поданные в суде мной и моими адвокатами были отклонены, но все ходатайства поданные и заявленные в суде гр. Кабановым были судом удовлетворены и взяты во внимание.
Теперь получается, что есть удобная статья по которой можно любого человека, ставшим неугодным кому-либо обвинить по ст. 228 ч. 4 УК РФ и для этого не нужно даже изымать наркотики, не нужно делать контрольных закупок, а стоит лишь подготовить лжесвидетелей, которые дадут показания и дадут такие показания, которые нужны следствию или той или иной структуре.
А в данном случае этим неугодным человеком оказалась я, т.к. не пошла на поводу у фонда "Город без наркотиков" и отказалась делать то, что требовал от меня этот фонд в лице гр. Кабанова, и за моё неподчинение этому фонду я получила срок - 14 лет лишения свободы.
После того, что произошло со мной и моими детьми, хочу сказать: - Разве кто-нибудь сможет пойти против фонда "Город без наркотиков"??? - Разве кто-нибудь сможет отказаться от предложенного фондом, в лице тех или иных структур, зная, какая участь, какой срок их будет ожидать если они откажутся от предложенного фондом???
В судебном заседании гр. Кабанов всячески оскорблял меня и моих адвокатов, на что суд не обращал внимания.
Удивляет и то обстоятельство, что перед судебным заседанием гр. Кабанов "обучал" свидетелей с фонда "Город без наркотиков" какие они должны давать показания. Кабанова не смущало и то, что при этом присутствовал мой адвокат. Это мне стало известно со слов моего адвоката.
Общественное мнение, сформированное на комментариях фонда "Город без наркотиков", и таких комментариях, которые были выгодны и нужны фонду - сыграли роковую роль в моей судьбе, а именно: меня приговорили к 14 годам лишения свободы, и мои доводы, показания не были взяты во внимание.
По ходатайству гр. Кабанова свидетели, дающие показания в мою пользу, судом не были взяты во внимание.
По ходатайству гр. Кабанова в отношении сотрудников милиции - Кашаева, Громова - судом было вынесено частное определение, основанное на показаниях свидетелей Катаева, Черепанова - людей, проходивших реабилитацию в фонде "Город без наркотиков" и являющихся младшими сотрудниками фонда.
По ходатайству гр. Кабанова о том, что если я сотрудничала с ОБНОН г. Екатеринбурга, а значит и должна нести ответственность по всей строгости закона - судом также было взято во внимание - суд приговорил меня к 14 годам лишения свободы с конфискацией имущества.
Я, же, на протяжении многих лет сотрудничала с ОБНОН г. Екатеринбурга, боролась с распространителями наркотиков, и, считала, что делаю благое дело, но оказалось - благое дело наказуемое, и наказуемо большим сроком.
И, в конечном итоге, мое сотрудничество с ОБНОН обернулось против меня, а именно: те люди, которые раньше были изобличены в сбыте наркотиков по ст. 228 ч. 4 УК РФ по моей информации (т.З стр. 5) теперь, в отместку мне, дают показания против меня, и именно по тем эпизодам, по которым эти люди были привлечены по моей информации ранее. Теперь их эпизоды перешли ко мне.
Я хочу кратко остановится на эпизодах, по которым мне вынесен приговор.
Эпизод 2 мая 1997 г. - 4 мая 1997 года у Кузьминой были изъяты наркотики, и Кузьмина в своих показаниях в 2001 году сказала, что наркотики, которые у неё изъяли в доме 48 по улице Тельмана, где она проживала на тот период времени, 2 мая 1997, якобы, привезла ей я, - хотя в 1997 году Кузьмина давала совсем другие показания. Но с 1-го по утро 4-го мая 1997 года я находилась в г. Дегтярске с гр. Ширяевым В., о чем я заявляла следователю Степановой. На что следователь мне ответила, что об этом я могу сказать и в суде, а сейчас у неё нет времени разбираться в этом, т.к. "поджимают" сроки следствия.
На суде я заявила об этом, и адвокат подал ходатайство о допросе этого свидетеля, на что суд ответил, чтобы адвокат сам нашел этого свидетеля и пригласил его в суд для дачи показаний. Но адвокат, позвонив Ширяеву В., не нашел его - ему ответили, что Ширяев находится в командировке. *
И суд посчитал "что допрос указанного свидетеля существенного значения не имеет. Вменяемый эпизод датирован 1997 годом, восстановить происшедшее более 5 лет назад практически невозможно" - из приговора стр. 5-6, но в то же время "по данному эпизоду суд находит вину подсудимой установленной и полностью доказанной" - из приговора стр. 7.
Но, как же так? - события восстановить невозможно, и, в то же время, эпизод полностью доказан??? И доказан, опять же, показаниями Кузьминой, заинтересованной в исходе этого дела, т.к. именно у неё были изъяты эти наркотики 4 мая 1997 года при обыске.
Эпизод 4 мая 1997 года - 4 мая 1997 года при личном досмотре в ОВД Ленинского района г. Екатеринбурга, у меня из одежды выпал пакет с наркотиками - героин 0,02 г.
4 мая 1997 года, в дневное время, мне позвонили по телефону сотрудники Ленинского НОН и пригласили меня подойти в ОВД Ленинского района для выяснения того, что при обыске по ул. Тельмана, 48, в доме, где в тот период времени жила Кузьмина, были изъяты наркотики. Я объяснила сотрудникам отдела НОН, что в этом доме я уже с полгода, как не живу, а живет Кузьмина, но если я нужна, то подъеду (подробно писала в предыдущих жалобах).
Я, нормальный человек, и трудно предположить, что добровольно, самостоятельно являясь в милицию по вызову, я могла хранить при себе наркотики, тем более мне представлялась возможность избавиться от них, даже если допустить, что наркотик находился у меня - перед самым обыском меня выводили в туалет.
Личный досмотр был произведен с нарушением норм УПК РФ - понятые, мужчины, находились за дверью и ждали вызова (из показаний сотрудника НОН - Лузина) во время моего досмотра и не наблюдали процедуру досмотра. Так же обращало на себя внимание и то обстоятельство, что сразу после "обнаружения" пакета с наркотиками, сотрудники НОН и понятые, ждавшие вызова за дверью, сразу сказали: "Это героин!". Если заранее не знать этого, то откуда может быть такая уверенность, что это героин, а, предположим, не кокаин???
Этот эпизод был судом доказан и вменен мне, несмотря на грубые нарушения норм УПК РФ.
Эпизод Айвазовского, 40а - меня обвинили в том, что я, якобы, организовала и сбыла наркотики Кузьминой, Мелинг, проживающим в период августа 1997 года по этому адресу.
Но ни с этого адреса, ни у Кузьминой, ни у Мелинг в этот период времени наркотики не изымались. В деле есть справка (том 5, стр. 78), что информация о сбыте наркотиков по этому адресу в милицию не поступала. Материалов по задержанию или изъятию наркотиков по этому адресу или у этих лиц нет. Хозяин этого дома в своих показаниях говорил, что меня он не знает, не видел и даже не слышал обо мне.
Суд вменил и доказал этот эпизод мне только по голословным показаниям Кузьминой, которые ничем не подтверждаются.
По эпизоду с 5-7 ноября и с 13-15 ноября 1997 года
Меня обвинили в том, что вначале ноября 1997 года я, якобы, организовала сбыт и сбыла наркотики Грибановой, Мелинг в период с 5-7 ноября 1997 года. А 7-го ноября 1997 года эти наркотики изъяли у Грибановой, Мелинг и что потом, в период с 13-15 ноября 1997 года я, якобы, опять организовала сбыт и сбыла наркотики Грибановой, а 15 ноября 1997 года эти наркотики у неё изъяли.
По этому эпизоду меня обвинили опять по показания Кузьминой, Мелинг, Грибановой, Шомполова, Лужного, которые в своих показаниях подробно пояснили, что они точно знают и точно помнят эти дни и что это именно я организовала сбыт и сбыла наркотики Мелинг, Грибановой в период с 5-7 ноября, а 7 ноября 1997 года эти наркотики у них изъяли. Но, по счастливой случайности, с 31 октября по 10 ноября 1997 года я находилась за пределами РФ и в суде бьш предоставлен мой загранпаспорт, подтверждающий этот факт. Суд исключил из моего обвинения этот эпизод, т.к. были неопровержимые алиби моего отсутствия, и того, что я не могла совершить вменяемых мне действий. Но по другим эпизодам меня обвинили по показаниям этих же свидетелей, которые дали по этому эпизоду заведомо ложные показания.
Хочу обратить Ваше внимание на выводы суда в приговоре: "Однако, несмотря на непризнательные показания подсудимой, суд считает вину Морозовской... доказанной в полном объеме предъявленного ей обвинения" - из приговора стр. 3 "Морозовской вменено и совершение аналогичного преступления и по эпизоду от 7.11.97 г. Прокурор отказался от обвинения в этой части, поэтому данный эпизод подлежит исключению из обвинения Морозовской" - из приговора стр. 13
А вот, если бы, в этот период времени я находилась бы в г. Екатеринбурге, то разве смогла бы я опровергнуть показания этих свидетелей и доказать, что я непричастна к этому???
Ведь, все свидетели, все четко, подробно, последовательно дают показания против меня, показания о том, что это именно я организовала сбыт и сбыла наркотики Мелинг, Грибановой в период с 5-7 ноября 1997 года и об этом эпизоде говорят сразу 5 человек - но эти показания, всех 5-ти человек, - оказываются заведомо ложные. И после этого можно ли верить показаниям всех этих свидетелей??? Это ещё раз доказывает, что дело против меня целенаправленно сфальсифицировано следствием.
Но суд делает вывод (из приговора стр. 12) "Сомневаться в показаниях допрошенных в судебном заседании свидетелей оснований у суда не имеется, так как они последовательны, дополняют и не противоречат друг другу". Но, показания, данные в суде Мелинг, не были взяты во внимание судом, т.к. в судебном заседании Мелинг изменила свои показания, данные в ходе следствия и указала причину изменения показаний - давление со стороны следователя Кардаш. Но, ведь, показания свидетелей Кузьминой, Грибановой, данные ими в судебном заседании тоже были последовательны, не противоречили друг другу, но эти показания оказались заведомо ложными. И после того как прокурор отказался от обвинения по эпизоду 7.11.97 г. - суд исключил этот эпизод. У суда так же нет оснований сомневаться в показаниях этих свидетелей, которые по эпизоду 7.11.97 г. дали заведомо ложные показания???
Прошу Вас возбудить уголовное дело по ст. 307 ч. 2 У К РФ за дачу заведомо ложных показаний в отношении свидетелей Кузьминой, Грибановой, Мелинг, Шомполова, Нужного, которые по эпизоду 5-7 ноября 1997 года дали заведомо ложные показания.
Прошу Вас показания указанных лиц исключить из моего обвинения и признать их показания не имеющими юридической силы, т.к. по эпизоду с 5-7 ноября 1997 года все эти свидетели дали заведомо ложные показания и нет уверенности, что по другим эпизодам эти свидетели так же не дают заведомо ложных показаний.
По эпизоду 15 ноября 1997 года я обвиняюсь в том, что в период с 13 по 15 ноября 1997 года я, якобы, организовала сбыт и сбыла наркотики Грибановой, а 15 ноября 1997 года эти наркотики у неё изъяли.
Я не причастна к этому. 15 ноября я находилась на могиле у своего покойного мужа. Но суд не проверил моё алиби, и посчитал, что этот эпизод полностью доказан так же по показаниям Кузьминой, Грибановой, которые по эпизоду с 5-7 ноября 1997 года дали заведомо ложные показания.
По эпизоду за март 1998 года. По этому эпизоду меня обвинили в том, что, якобы, я организовала и сбыла наркотики в период с 1 по 10 марта 1998 года Мелинг, а 13 марта 1998 года эти наркотики у неё изъяли.
По этому эпизоду меня обвинили опять по показаниям Кузьминой и Мелинг, хотя в 1998 году Мелинг давала показания, что наркотики она купила у неизвестного её парня, купила для личного употребления (том 1, стр. 86). А в 2001 г. Кузьмина и Мелинг резко изменили свои показания и стали говорить, что это, якобы, я организовала сбыт и сбыла наркотики Мелинг, но на судебном заседании Мелинг сказала, что показания данные ей на следствии - это показания, которые от неё требовались следователем Кардаш и на вопрос прокурора: "В ходе следствия Вами были даны правдивые показания?" Мелинг ответила: "Просто показания, показания. Которые от меня требовались".
Хочу пояснить, что именно по моей информации была привлечена Мелинг к уголовной ответственности (том 3, стр. 5) по этому эпизоду.
Суд доказал и вменил мне этот эпизод только по показаниям Кузьминой Мелинг - данные ей в ходе следствия. Показания, данные Мелинг в судебном заседании суд не взял во внимание, ответ на запрос следователя (том 3, стр. 5), где говорится, что по моей информации была привлечена Мелинг суд тоже не взял во внимание.
Эпизод с 1-15 апреля 1998 года - обвинили в том, что в первой половине апреля 1998 года я организовала сбыт и сбыла наркотики Кузьминой, а 15 апреля 1998 года эти наркотики у неё изъяли.
По этому эпизоду меня также обвинили по показаниям Кузьминой, хотя в деле есть ответ на запрос следователя (том 3, стр. 5) о том, что Кузьмина была привлечена к уголовной ответственности по моей информации и именно по этому эпизоду. Это так же подтвердил в своих показаниях сотрудник ОБНОН Громов В. А., с чьим участием была задержана Кузьмина.
Но ни показаниям Громова В. А. (по ходатайству Кабанова), ни справке (том 3, стр. 5) суд не поверил, но поверил показаниям Кузьминой и её показания взял во внимание и посчитал их последовательными и правдивыми, хотя по эпизоду с 5-7 ноября 1997 года она дала заведомо ложные показания, и в ходе следствия несколько раз меняла свои показания:
1. Сначала Кузьмина говорила, что её попросила цыганка Екатерина, чтобы она отвезла пакет с наркотиками и положила его у входной двери на Шаумяна 11 (том 1, стр. 185);
2. Потом говорила, что наркотики она взяла у Горбуновой Екатерины (том 2, стр. 212);
3. Потом Кузьмина говорила, что приобрела наркотики у Горбуновой Екатерины, чтобы поменять их на лекарство "Гербалайф" (том 2, стр. 234);
4. А в 2001 году Кузьмина говорит, что это я организовала сбыт и сбыла ей наркотики в период с 1 по 15 апреля 1998 года, а 15 апреля 1998 года эти наркотики у неё изъяли. Суд так же доказал и вменил мне этот эпизод и опять же по показаниям Кузьминой, которые посчитал последовательными и правдивыми.
По эпизоду - вторая половина мая 1998 года - обвинили в том, что во второй половине мая 1998 года я организовала сбыт и сбыла наркотики Ивановой Л., а 25 мая 1998 года - эти наркотики у неё изъяли. Иванова в своих показаниях (том 2, стр.30-32) говорила, что приобрела наркотик у Нины, меня же зовут Татьяна, и имя моё Иванова знала. Я знала Иванову, как женщину, сильно употребляющую спиртное, но сбыт наркотиков не организовывала и наркотики ей никогда не сбывала. 01.01.2001 г. Иванова умерла, диагноз - "отравление неизвестным ядом" (том 2, стр. 50).
Но суд принял решение, что диагноз: "01.01.2001 года Иванова умерла, причина - наркотическое отравление (том 2, стр. 50)" - из приговора стр. 11.
Так же и по другим лицам: "Допросить указанных лиц не представилось возможным, так как все они скончались, что подтверждается свидетельствами об их смерти. Диагноз один -отравление наркотическим веществами" - из приговора стр. 12,13.
Но на основании чего суд принял такое решение? Ведь в свидетельствах о смерти везде написан диагноз: "Отравление неизвестным ядом", а отравление неизвестным ядом не значит, что это наркотическое отравление как на примере с Ивановой. Иванова не употребляла наркотики, а употребляла алкоголь и "отравление неизвестным ядом" могло быть и отравление алкоголем.
Из показаний Кузьминой следует, что Кузьмина наркотики хранила у Ивановой, но этот эпизод суд вменил мне, хотя сама Иванова никогда не давала показаний против меня, и даже не упоминала меня в своих показаниях, а упоминала Кузьмину, Мелинг.
Но этот эпизод суд вменил мне и опять по показаниям Кузьминой.
По эпизоду начало февраля 1999 г. - обвинили в том, что в начале февраля 1999 года я организовала и сбыла наркотики Корфидовой - Гусевой Н. П., а 6 февраля 1999 года эти наркотики у неё изъяли в квартире, где она проживала вместе со своим мужем - Гусевым А.
В 1999 году, когда (Корфидова) Гусева Н. П. была привлечена к уголовной ответственности по ст. 228 ч. 4 УК РФ, то показания против меня она не давала. А в 2001 году Гусева Н. П. (добрачная фамилия Корфидова) резко изменила свои показания и стала говорить, что это я организовала и сбыла ей наркотики, которые у неё потом изъяли. Дело в отношении неё было прекращено (том 5, стр. 103) в связи с тем, что фасовка наркотиков не является отдельно взятым преступлением, хотя Гусева Н. П. в своих показаниях в 2001 году говорила, что сбывала наркотики.
Семью Гусевых я знаю и приезжала к ним, так как Гусев А. являлся братом моей знакомой Мурадовой А.. Но приезжала я к ним только по просьбе Мурадовой, т.е. привозила её к брату, т.к. имела автомобиль в личном пользовании, а Мурадова его не имела.
Наркотики Гусевой Н. П. я никогда не сбывала и сбыт наркотиков не организовывала и считаю, что показания. Данные семьёй Гусевых в 2001 году против меня - это результат давления следствия на семью Гусевых и предложение следователем Кардаш свободы Гусевой в обмен на показания против меня. Это подтверждает тот факт, что после очной ставки Гусев А., выходя из кабинета, сказал мне: "А что мы могли сделать? Ведь если бы мы этого не сделали, то Наташку закрыли бы (т.е. арестовали, а Наташка - жена Гусева А. - Гусева Н. П.).
Следователь Кардаш сразу после очной ставки приглашает Гусева А. и Гусеву Н. П. для дачи дополнительных показаний, т.к. были разногласия в показаниях, б очной ставке и в ходе дополнительного допроса Гусевой Н. П. был задан вопрос: "Разговаривали Вы в СИЗО с Морозовской или нет?" Хотя следователь Кардаш знала, что с Гусевой у нас разговора не было (ведь все происходило при следователе Кардаш) и она не могла не видеть, что разговора с Гусевой меня не было. А вот её мужу - Гусеву А. такой вопрос не задала и не допросила его по поводу того, что он сказал мне в СИЗО, хотя фраза, сказанная мне Гусевым А. была произнесена при следователе Кардаш и она не могла не слышать этого.
Считаю, что следователь Кардаш умышленно не допросила Гусева А. по поводу сказанных слов, чтобы скрыть давление следствия на семью Гусевых. Но следователь Кардаш задала другой вопрос Гусеву: " Почему на очной ставке Вы не подтвердили тех показаний, которые были даны Вами ранее?" и Гусев А. ответил:"Мне стало стыдно". Но ведь если бы Гусев ответил по другому, то его жену Гусеву Н. П. тут же бы арестовали, чего они и боялись и о чем была сказана Гусевым А. фраза в СИЗО.
И вот, почти сразу после очной ставки, дополнительного допроса Гусев А. умер от инфаркта сердца - можно опять только лишь догадываться и предполагать, что же послужило причиной этого инфаркта? И какое давление было оказано на свидетелей, что даже не каждое сердце может выдержать такое психологическое давление со стороны следствия.
Суд счел показания, данные под давлением в обмен на свободу Гусевой Н. П. - показаниями правдивыми и не взял во внимание и тот факт, что после дачи показаний против меня уголовное дело в отношении Гусевой прекращено (том 5, стр. 103) и Гусева Н. П. находится на свободе.
И вот пока люди будут давать свои показания под давлением той или иной структуры ил№ обмен на свою свободу, то много ещё невинных людей окажутся на скамье подсудимых. Считаю, что уголовное дело против меня умышленно и целенаправленно сфальсифицировано следствием (под чутким руководством фонда "Город без наркотиков"), которое с начала и до конца контролировалось и контролируется фондом "Город без наркотиков".
Прошу Вас отменить приговор Ленинского Федерального суда г. Екатеринбурга от 18 мая 2002 года в отношении меня и направить мое дело на дополнительное расследование с рассмотрением дела в другом суде и без участия фонда "Город без наркотиков", с истребованием моего личного дела о сотрудничестве с ОБНОН г. Екатеринбурга.
Мною в Прокуратуру Свердловской области г. Екатеринбурга были направлены заявление - жалобы на незаконные действия следователя ГСУ ГУВД - Кардаш и привлечение её к уголовной ответственности по ст. 309 ч. 2 УК РФ - принуждение свидетелей к даче заведомо ложных показаний, ст. 310 ч. 4 УК РФ - разглашение данных предварительного расследования, ст. 303 ч. 2 УК РФ - фальсификация доказательств по делу, ст. 286 ч. 2 УК РФ - превышение должностных полномочий, ст. 137 ч. 2 УК РФ - нарушение неприкосновенности частной жизни, но получила отказ, который считаю необоснованным и не законным.
Так же мной было направлено заявление о возбуждении уголовного дела в отношении свидетелей Кузьминой, Мелинг, Грибановой, Шомполова и Лужного по ст. 307 ч. 2 УК РФ, которые по эпизоду с 5-7 ноября 1997 года дали заведомо ложные показания, но ответа до сих пор не получила.
Прошу Вас взять мое дело под Ваш контроль, проверить законность прекращения уголовных дел в отношении всех свидетелей, которые в ходе следствия были прекращены, возбудить уголовное дело по вышеперечисленным статьям уголовного кодекса в отношении следователя ГСУ ГУВД г. Екатеринбурга - Кардаш, возбудить уголовное дело в отношении свидетелей Кузьминой, Мелинг, Грибановой, Шомполова и Лужного, которые по эпизоду с 5-7 ноября дали заведомо ложные показания.
К данной жалобе прилагаю:
1. Копия приговора;
2. Копия заявления о возбуждении уголовного дела в отношении следователя Кардаш по ст. 302 ч. 2 УК РФ, ст. 309 ч. 2 УК РФ, ст. 310 ч. 4 УК РФ;
3. Копия заявления о возбуждении уголовного дела в отношении следователя Кардаш по ст. 286 ч. 2 УК РФ, ст. 137 ч. 2 УК РФ;
4. Копия заявления о привлечении к уголовной ответственности по ст. 307 ч. 2 УК РФ в отношении свидетелей Кузьминой, Мелинг, Грибановой, Шомполова, Лужного;
5. Копия отказа в возбуждении уголовного дела в отношении следователя Кардаш по ст. 303 ч. 2,
309 ч.2, 310 ч.4 УК РФ.
6. Копия отказа о привлечении следователя Кардаш к уголовной ответственности по ст. 286 ч. 2УКРФ,ст. 137ч.2УКРФ
7. Копия направления моего заявления в Прокуратуру Ленинского района г. Екатеринбурга.
8. Ответ от 27.08.2002 за №4-у-3427 в порядке надзора;
9. Копия кассационной жалобы моего адвоката Меньшикова.
МОРОЗОВСКАЯ Т.И.
Также хочу обратить ваше внимание на то обстоятельство, что мной была отправлена подобная жалоба в Областной суд г. Екатеринбурга председателю суда И.К. Овчаруку, но еще до рассмотрения моего дела в кассационной инстанции, мне был дан ответ уже в порядке надзора, что является грубым нарушением законодательства Российской Федерации.
Прошу Вас, помогите разобраться в моем деле.
15. 10. 02.